![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sharelКак говорится, найди семь отличий...
На обитателей Прованса погода влияет самым непосредственным и явным образом. По праву рождения они уверены, что каждый день обязан быть солнечным, и, если он таковым не оказывается, у них моментально портится настроение. Дождь они воспринимают как личное оскорбление и в кафе громко выражают друг другу соболезнования, скорбно качают головами, с отвращением обходят лужи и подозрительно поглядывают на небо, словно ожидают, что оттуда на них вот-вот опустится стая саранчи. А если случается что-нибудь похуже дождя — например, минусовая температура, — происходит и вовсе поразительная вещь: все население Прованса вдруг одновременно куда-то исчезает.
---------------------------------
Зимой в Провансе предпочитают крестьянскую пищу. Она пристает к ребрам, согревает, придает силы и наполняет желудок чудесным теплом. Возможно, эти блюда не так красивы, как крошечные, артистично размазанные по тарелке порции в каком-нибудь модном ресторане, но в ледяной вечер, когда мистраль режет щеки, точно бритва, они вне конкуренции.
----------------------------------
Но как-то утром в начале февраля вся эта пестрая смесь оказалась забытой ради события, не имевшего никакого отношения ни к спорту, ни к преступности, ни к политике. «ПРОВАНС ПОД СНЕЖНЫМ ОДЕЯЛОМ!» — кричал заголовок, и за этими четырьмя словами легко угадывались надежды главного редактора на неиссякаемый поток замечательных новостей, вызванных столь неразумным поведением природы. Вскоре, несомненно, появятся сенсационные материалы о матерях с грудными детьми, чудом оставшихся в живых после ночи, проведенной в заваленном снегом автомобиле; о стариках и старушках, едва избежавших смерти от переохлаждения благодаря своевременной помощи бдительных соседей; об альпинистах, спасенных вертолетом прямо со склона Монт-Венту; о героических почтальонах, своевременно доставивших счет за газ, невзирая на непроходимые сугробы; о местных старожилах, вспоминающих природные катаклизмы прошлых лет. Словом, впереди журналистов ждала масса замечательного материала, и я просто видел, как автор первой статьи, поставив очередной восклицательный знак, в предвкушении потирает руки.
Текст иллюстрировали две фотографии: укутанные снегом пальмы вдоль Английской набережной в Ницце, похожие на ряд белых ажурных зонтиков, и человек, будто упрямую собаку, тащащий за шнур электрический радиатор по заснеженной улице Марселя. Фотографий из сельской местности не было, потому что сельская местность осталась вне пределов досягаемости фотокорреспондентов. Ближайший снегоочиститель работал к северу от Лиона, в трех сотнях километров от нас, а даже самые отчаянные журналисты в Провансе знают, то лучший способ избежать опасных заносов на обледеневшей дороге — это остаться дома или пересидеть непогоду в ближайшем баре. В конце концов, это ведь не навсегда. Просто временное отклонение от нормы, каприз природы, повод заказать лишнюю чашечку café crème, а может, и чего-нибудь покрепче, чтобы разогнать сердце, перед тем как выходить на мороз.
------------------------------------
Дорожка, ведущая к нашему дому, превратилась в миниатюрную горную цепь: ветер намел на ней гряду глубоких сугробов, преодолеть которые можно было только пешком. Покупка хлеба теперь превратилась в двухчасовую, полную опасностей экспедицию в Менерб и обратно. На дороге я не встретил ни одного автомобиля — все машины фермеров превратились в пышные сугробы и терпеливо, словно овцы, стояли вдоль обочин. Эта похожая на рождественскую открытку погода очень развлекала местных жителей, и они покатывались со смеху, наблюдая, как их соседи и родственники с изяществом пьяных фигуристов пытаются сохранить равновесие на крутых и скользких тротуарах. Два человека, вооруженные метлами, — муниципальные уборщики — расчистили проходы к основным заведениям — мясной лавке, булочной, épicerie и кафе, — и жители городка собирались у них кучками, чтобы погреться на солнышке и похвалиться собственным мужеством перед лицом разбушевавшейся стихии. Со стороны мэрии показался одинокий лыжник и с достойной восхищения точностью столкнулся с другим несамоходным транспортным средством — единственными в городе древними санками. Жаль, что поблизости не оказалось корреспондента из «Le Provençal»: на следующий день газета, несомненно, вышла бы с большим заголовком: «НОВЫЕ ЖЕРТВЫ СНЕГОПАДА: ДВА ЧЕЛОВЕКА ПОСТРАДАЛИ ПРИ ЛОБОВОМ СТОЛКНОВЕНИИ», к тому же и наблюдать за всей этой сценой можно было, не выходя из уютного кафе
----------------------------------------
Дни проходили, тепла все не прибавлялось, но на дорогах постепенно появилась одна черная полоса, расчищенная тракторами фермеров. С двух сторон ее по-прежнему окружали сугробы. В этой новой дорожной обстановке в поведении французских водителей, обычно ездящих так, словно все они постоянно борются за Гран-при, проявилась новая, совершенно неожиданная черта — бесконечное терпение или, вернее, ослиное упрямство. Несколько раз я наблюдал забавные сценки на дороге, идущей через нашу деревню: по единственной расчищенной полосе осторожно двигается одна машина, а навстречу ей по той же полосе едет другая. Едва не столкнувшись носами, обе останавливаются. Ни одна из них не намерена давать задний ход. Ни одна не собирается рисковать и сворачивать в сугроб. Сверля друг друга глазами через ветровые стекла, водители терпеливо ждут, и каждый из них надеется, что в конце концов сзади к одному из них присоединится вторая машина, и тогда соперник, уступая force majeure, вынужден будет двинуться назад.
-------------------------------------------
На обитателей Прованса погода влияет самым непосредственным и явным образом. По праву рождения они уверены, что каждый день обязан быть солнечным, и, если он таковым не оказывается, у них моментально портится настроение. Дождь они воспринимают как личное оскорбление и в кафе громко выражают друг другу соболезнования, скорбно качают головами, с отвращением обходят лужи и подозрительно поглядывают на небо, словно ожидают, что оттуда на них вот-вот опустится стая саранчи. А если случается что-нибудь похуже дождя — например, минусовая температура, — происходит и вовсе поразительная вещь: все население Прованса вдруг одновременно куда-то исчезает.
---------------------------------
Зимой в Провансе предпочитают крестьянскую пищу. Она пристает к ребрам, согревает, придает силы и наполняет желудок чудесным теплом. Возможно, эти блюда не так красивы, как крошечные, артистично размазанные по тарелке порции в каком-нибудь модном ресторане, но в ледяной вечер, когда мистраль режет щеки, точно бритва, они вне конкуренции.
----------------------------------
Но как-то утром в начале февраля вся эта пестрая смесь оказалась забытой ради события, не имевшего никакого отношения ни к спорту, ни к преступности, ни к политике. «ПРОВАНС ПОД СНЕЖНЫМ ОДЕЯЛОМ!» — кричал заголовок, и за этими четырьмя словами легко угадывались надежды главного редактора на неиссякаемый поток замечательных новостей, вызванных столь неразумным поведением природы. Вскоре, несомненно, появятся сенсационные материалы о матерях с грудными детьми, чудом оставшихся в живых после ночи, проведенной в заваленном снегом автомобиле; о стариках и старушках, едва избежавших смерти от переохлаждения благодаря своевременной помощи бдительных соседей; об альпинистах, спасенных вертолетом прямо со склона Монт-Венту; о героических почтальонах, своевременно доставивших счет за газ, невзирая на непроходимые сугробы; о местных старожилах, вспоминающих природные катаклизмы прошлых лет. Словом, впереди журналистов ждала масса замечательного материала, и я просто видел, как автор первой статьи, поставив очередной восклицательный знак, в предвкушении потирает руки.
Текст иллюстрировали две фотографии: укутанные снегом пальмы вдоль Английской набережной в Ницце, похожие на ряд белых ажурных зонтиков, и человек, будто упрямую собаку, тащащий за шнур электрический радиатор по заснеженной улице Марселя. Фотографий из сельской местности не было, потому что сельская местность осталась вне пределов досягаемости фотокорреспондентов. Ближайший снегоочиститель работал к северу от Лиона, в трех сотнях километров от нас, а даже самые отчаянные журналисты в Провансе знают, то лучший способ избежать опасных заносов на обледеневшей дороге — это остаться дома или пересидеть непогоду в ближайшем баре. В конце концов, это ведь не навсегда. Просто временное отклонение от нормы, каприз природы, повод заказать лишнюю чашечку café crème, а может, и чего-нибудь покрепче, чтобы разогнать сердце, перед тем как выходить на мороз.
------------------------------------
Дорожка, ведущая к нашему дому, превратилась в миниатюрную горную цепь: ветер намел на ней гряду глубоких сугробов, преодолеть которые можно было только пешком. Покупка хлеба теперь превратилась в двухчасовую, полную опасностей экспедицию в Менерб и обратно. На дороге я не встретил ни одного автомобиля — все машины фермеров превратились в пышные сугробы и терпеливо, словно овцы, стояли вдоль обочин. Эта похожая на рождественскую открытку погода очень развлекала местных жителей, и они покатывались со смеху, наблюдая, как их соседи и родственники с изяществом пьяных фигуристов пытаются сохранить равновесие на крутых и скользких тротуарах. Два человека, вооруженные метлами, — муниципальные уборщики — расчистили проходы к основным заведениям — мясной лавке, булочной, épicerie и кафе, — и жители городка собирались у них кучками, чтобы погреться на солнышке и похвалиться собственным мужеством перед лицом разбушевавшейся стихии. Со стороны мэрии показался одинокий лыжник и с достойной восхищения точностью столкнулся с другим несамоходным транспортным средством — единственными в городе древними санками. Жаль, что поблизости не оказалось корреспондента из «Le Provençal»: на следующий день газета, несомненно, вышла бы с большим заголовком: «НОВЫЕ ЖЕРТВЫ СНЕГОПАДА: ДВА ЧЕЛОВЕКА ПОСТРАДАЛИ ПРИ ЛОБОВОМ СТОЛКНОВЕНИИ», к тому же и наблюдать за всей этой сценой можно было, не выходя из уютного кафе
----------------------------------------
Дни проходили, тепла все не прибавлялось, но на дорогах постепенно появилась одна черная полоса, расчищенная тракторами фермеров. С двух сторон ее по-прежнему окружали сугробы. В этой новой дорожной обстановке в поведении французских водителей, обычно ездящих так, словно все они постоянно борются за Гран-при, проявилась новая, совершенно неожиданная черта — бесконечное терпение или, вернее, ослиное упрямство. Несколько раз я наблюдал забавные сценки на дороге, идущей через нашу деревню: по единственной расчищенной полосе осторожно двигается одна машина, а навстречу ей по той же полосе едет другая. Едва не столкнувшись носами, обе останавливаются. Ни одна из них не намерена давать задний ход. Ни одна не собирается рисковать и сворачивать в сугроб. Сверля друг друга глазами через ветровые стекла, водители терпеливо ждут, и каждый из них надеется, что в конце концов сзади к одному из них присоединится вторая машина, и тогда соперник, уступая force majeure, вынужден будет двинуться назад.
-------------------------------------------